Украл, выпил — в супертюрьму

Архив рассылок

Привет!

Это рассылка «7×7» о двух журналистах, Алисе и Елисее, которые отправились в путешествие по городам России, чтобы узнать, чем живут регионы. Едем вместе?

Елисей и Алиса приехали в Улан-Удэ — столицу Республики Бурятия. Алиса давно мечтала посетить Иволгинский дацан — до этого в дацане она была только в Петербурге. И попробовать настоящие буузы и хушуры. А Елисей хотел доказать Алисе, что в России не осталось поводов, ради которых жители могут выйти на протесты. А вот поводов сесть в тюрьму у них предостаточно.

Время чтения: 7 минут

Теги: Улан-Удэ, Бурятия, суперколония, протесты, вербовка заключенных

Алиса напомнила Елисею, что Бурятия — не единственная протестующая республика. Множество крупных протестов за последний год было в других национальных республиках, например, в Башкортостане. «Баймакское дело» вообще было крупнейшим протестом с начала войны.

01

Читайте материал «7х7» о протестах против суперколоний в Калуге и Бурятии.

О суперколониях впервые заговорили в начале 2024 года. Власти задумали построить их в Калуге, Чите и Улан-Удэ и еще в 29 регионах, в том числе на «новых территориях». Все это — в рамках модернизации. Видимо, власти решили, что реновацию постоянных жилых домов уже провели, пора переходить к временным. ФСИН задумал объединить на одной территории все учреждения системы — суд, СИЗО, тюрьму и колонию, а также тюремные больницу, школу и так далее. Теперь и за кражу, и за убийство можно будет оказаться в одном месте (правда, с разными режимами).

Казалось бы, в таких местах надзирателям будет проще следить за порядком, а преступники будут надежно изолированы от мирных граждан. Но у этой изолированности есть и обратная сторона — в суперколонию тяжело будет попасть правозащитникам, адвокатам, общественным наблюдателям. А значит, никто не будет знать, что происходит за закрытыми дверями. А ведь даже гражданские наблюдатели в судах могут повлиять на ход дела — прочитайте истории волонтеров «Гражданского контроля».

Кроме «модернизации», власти преследуют еще одну идею — экономии. Если все учреждения будут находиться в одном месте, обвиняемых и осужденных не придется перевозить из суда в СИЗО и колонию, нанимать отдельную охрану.

02

А еще в таких суперколониях легко поменять режим заключения на более суровый — просто перевести человека в соседний блок. И вот он уже не в колонии-поселении с отдельной комнатой и телевизором, а в камере на двадцать человек.

Суперколонии будут находиться далеко от городов, в деревнях, и добраться туда будет нелегко — и адвокатам, и родственникам заключенных. И самим работникам. Чтобы охранять и обеспечивать колонию на три тысячи человек (сравнимо с населением целого села), нужно еще отдельное село персонала. Но где будут жить все эти люди, если они не смогут ежедневно ездить на работу из города? Получается, при тюрьме. Получается, колония становится градообразующей. Это если кто-то вообще согласится работать на такой непрестижной работе с относительно небольшой зарплатой (скажем, конвоир в Калуге получает около сорока тысяч) вдали от крупных городов. И ведь речь не только о тюремных надзирателях, но еще и об адвокатах, судьях, секретарях судов…

03

В России обвиняемые и даже подозреваемые (люди, чья вина еще не доказана) чаще всего оказываются за решеткой, что сразу накладывает на них стигму преступника. Другие меры, например, домашний арест или общественные работы, почти не применяются. В отличие от европейской системы, где нарушители могут заплатить залог, отработать ущерб или получить ограничение на перемещения (скажем, в радиусе нескольких километров), но жить дома и продолжать работать.

Не нравятся суперколонии жителям. Они не хотят, чтобы суперколония становилась их градообразующим предприятием. Для ее строительства вырубают леса — 127 га в Калужской области и от 80 до 160 га в Бурятии. А новой инфраструктуры жителям не обещают — ни школ, ни больниц, ни дорог. Все постройки — только для нужд колонии.

Протестующим жителям калужской области местный уполномоченный по правам человека Юрий Зельников пригрозил, что вместо тюрьмы на этой территории может появиться химическое предприятие. «Я думаю, что лучше иметь тюрьму тихую, чем такой завод», — сказал он. До этого на участке планировали построить мусорный полигон, но жители смогли заставить власти отказаться от проекта. Те даже обещали построить вместо полигона тренировочную базу «Газпрома»… а сами подписали документы на разработку проекта суперколонии. Жители создали петицию против строительства и выходили на пикеты. С обращениями они дошли до сенатора РФ, бывшего губернатора Калужской области, но и он ограничился отпиской.

В Бурятии протестовали еще активнее. Жители поселка Стеклозавод в нескольких километрах от Улан-Удэ не только выходили на пикеты и подписывали петицию (она собрала 4,5 тысячи подписей), но и устроили видеочеллендж: записывали видео против строительства. В декабре 2023 года протестующие пригласили на встречу для обсуждения суперколонии 25 местных депутатов, никто из них не пришел.

Власти пошли на хитрость: устроили публичные слушания, где предложили на выбор две территории для строительства — возле Стеклозавода и на другом конце Бурятии, у поселка Энергетик. Конечно, жители Стеклозавода проголосовали за второй вариант. Но теперь возмутились жители Энергетика. Они создали протестные группы и собрали вдвое больше подписей — 9,5 тысячи. На новые публичные слушания власти на всякий случай никого не пустили.

Сама идея о том, что в России не хватает тюрем, предполагает, что власти хотят сделать больше людей заключенными.

04

Но несколько месяцев спустя, в декабре уже 2024 года, строительство суперколонии в Бурятии отложили. Глава республики Александр Цыденов во время прямой линии заявил, что заполняемость колонии «упала по понятным причинам», и проект не получил финансирования. По информации издания «Люди Байкала», на войну Бурятия потратила 7 млрд рублей — не только из бюджета, но и личных пожертвований людей. Почти как на медицину — 8,5 млрд. На все вопросы жителей о том, когда будут выделены деньги на те или иные проекты, Цыденов отвечал: сначала надо победить.

Елисей убедился, что протестующие в России еще есть, и не только по политическим делам. Алиса, узнав больше о ситуации в Бурятии, вместе с радостью за жителей почувствовала страх за будущее. Ее напугали и слова правозащитницы Анны Каретниковой, которая назвала отправку заключенных на войну «экспериментом без плана на случай неудачи». И как изменится общество, в которое с войны будут возвращаться бывшие заключенные, пока никто не знает. 

Улиссы готовы ехать дальше. На Новый год они возвращаются в Нижний Новгород, чтобы посмотреть, как украшают города к празднику и что в этих украшениях возмущает жителей и чиновников. А еще — подведут итоги года и своего четырехмесячного путешествия и построят планы на 2025 год. До встречи!

Помочь «7х7»

Вы получили это письмо, потому что подписались на рассылку от «7×7». Отказаться от рассылки можно в любой момент, но мы будем по вас скучать!

Отправлено через

SendPulse